16 августа – день рождения Ю.Н. Рериха

Требовать,
приказывать
никому не надо,
но высказывать
так, чтобы другой
понял. Найти такую
форму, которую
другой принял бы.
Убедить личным
примером.

Ю.Н. Рерих

 

Об Учителе свидетельствуют его ученики

Я работала вместе с Юрием Николаевичем весь тот период, в который он жил в нашей стране. Это изменило меня, изменило моих товарищей – мы стали другими. <…>

Очень важно было общение с ним, в котором он постепенно раскрывался. Тогда я верила только в чистую науку, готова была отдать ей все силы, а для него существовало и другое начало, которое он считал для себя более важным — особый тип духовности. И постепенно, ненавязчиво он начал нас знакомить со своими взглядами. Не было никакого насилия, никакой пропаганды. Были занятия, были обсуждения разных древнеиндийских текстов. Возникали дискуссии, и Юрий Николаевич говорил то, чего мы не понимали. Мы задавали вопросы, он отвечал, и это вызывало еще поток вопросов. <…>

Юрий Николаевич был необыкновенным человеком, необыкновенной личностью. Для моего поколения он имел ни с чем не сравнимое значение.

Т.Я. Елизаренкова

* * *

Юрий Николаевич принадлежал к той не слишком многочисленной группе людей, которые действительно понимают Азию, ее характер, упования ее народов, тонкости их души. Он прекрасно знал восточные языки, ибо считал, что без знания языков не уловить нюансов той или иной человеческой индивидуальности. Но и это еще не все: у меня выработалось глубокое убеждение, что он не был книжным учителем, он знал жизнь Востока очень широко и глубоко. У нас порой бытует превратное представление – уход в науку должен вести к подчинению жизни науке. Для Рериха наука означала еще большее познание жизни. <…>

Поистине, я не знал более работоспособного человека, чем Ю.Н. Рерих; он работал всегда. Когда бы я ни приходил, я постоянно и неизменно заставал его за рабочим столом. Это был для нас, его учеников, живой пример как нужно работать, как посвящать свою жизнь науке без остатка, постоянно обогащая свой кругозор, пополняя свои знания ежедневно и ежечасно.

Ш. Бира

* * *

Для Ю.Н. Рериха, несмотря на его блестящее европейское образование, Европа никогда не была «духовной Меккой», а связь России с Востоком была не абстрактной идеей, а личным жизненным фактором. Она была продумана и пережита им за долгие годы скитаний по самым труднодоступным областям Азии. Для него Россия явилась духовной наследницей того огромного мира, который раскинулся в древности от Венгерской равнины до Великой Китайской стены. <…>

Ответ на вопрос о том, чем привлекла Ю.Н. Рериха кочевая Азия, кроется в его сердце. С героическим образом Гэсэрхана на вздыбленном коне, натягивающего стрелу на фоне пламенеющего неба на одноименном полотне Н.К. Рериха, он с юности впитывал неиссякаемую силу Степной Евразии, судьбы которой тесно и неразрывно переплелись с Россией.

А.Н. Зелинский

* * *

Чуть позже случилось так, что мне вновь исключительно повезло: меня и Шагдарена Биру ныне академика, Юрий Николаевич взял к себе в аспирантуру. В течение почти трех лет вместе с Викторией Викторовной Вертоградовой (ныне доктор филологических наук) два раза в неделю мы ходили к Юрию Николаевичу на Ленинский проспект изучать ведийский санскрит. Вокруг висели картины отца, стоял большой письменный стол, за который он садился с одной стороны, а с другой сидели мы: совсем еще молодые, в то время стеснительные люди, и повторяли за Юрием Николаевичем основы ведийского санскрита, который очень отличается от классического санскрита и труден для перевода и понимания.
Не буду рассказывать, какое впечатление производил Юрий Николаевич как учитель – это некое таинство, которое не стоит разглашать, оно должно остаться при ученике. <…>

Юрий Николаевич прошел через всю мою жизнь, и я безмерно благодарен за это судьбе.

Г.М. Бонгард-Левин

* * *

То, что нам тогда было нужнее всего: для нас и для меня лично Юрий Николаевич был, если хотите (и это без всякого пафоса), буддизмом в Институте востоковедения Академии наук. Не представлением о буддизме, не библиографией, не монографией, не диссертацией, не профессорством – <…> он сам по себе был буддистическим образцом. <…>

Юрий Николаевич говорил, что для того, чтобы осознать себя как сознание, стремящееся к Нирване или хотя бы к познанию каких-то пусть самых далёких путей, к этой Нирване ведущих, или могущих привести, вот для этого необходима упорнейшая работа не против окружения… – это каждый может – а против самого себя. Как сказал Будда: единственная война – война с самим собой, единственная победа – победа над самим собой. …это как-то проникало в нас всё больше, и больше, и больше. Прошли годы, и уже без Юрия Николаевича это продолжало проникать всё сильней и сильнее.

А.М. Пятигорский

* * *

Спецификой творчества Ю.Н. Рериха была его особая «первопроходческая» ориентированность, и не только на новые неизведанные земли, но и на неизведанные пласты и проблемы культуры: одно из первых исследований тибетской живописи (в основе – собранная им самим коллекция танок); ценнейшие лингвистические описания живых тибетских языков и диалектов (лахульский, лхасский, амдоский), изданные отдельными книгами, которые требуют немедленного переиздания и осмысления в связи с современной лингвистической ситуацией в Тибете; проблема лингвистических связей тибетского и монгольского языков, восстановление фонетического строя древнемонгольского языка и происхождение монгольского алфавита; в области изучения проблем индо-тибетского буддизма – исследование изобразительной версии «Калачакры»; в области эпосоведения – исследование эпических жанров – от проблемы древнего «доведийского» эпоса до тибетского Гэсэра; разработка тохарской проблемы и многое, многое другое.

В.В. Вертоградова

* * *

Рерихи всю жизнь стремились вернуться в Россию, их любовь к России была непреходящей, и все, что они делали, они делали для России. В своей любви к Родине они до конца остались очень верными людьми. И хотя вернуться довелось только Юрию Николаевичу, можно сказать, что они все-таки все вернулись в Россию: своим искусством, наукой, философскими трудами, литературным творчеством.

Юрию Николаевичу многое у нас казалось странным, непривычным, он был плохо знаком с реалиями нашей жизни, но ему было хорошо, он был счастлив от того, что он здесь, в Москве. И он спешил, спешил отдать все свои огромные знания ученикам и коллегам. И делал это с великой радостью, никому не отказывая. И все впитывали в себя как губка то, что он говорил, ибо все это были знания.

Нагрузка у него была колоссальная. Помимо своих научных работ, писания книг и статей, преподавания, дел но институту, работы над переводами, он еще вел обширную переписку, выступал с докладами, читал и редактировал чужие труды. Как человек и ученый – как личность – он неповторим!

Для меня он был и остался Учителем. Я все время возвращаюсь мыслями к нему.

В.С. Дылыкова

* * *

Татьяна Яковлевна Елизаренкова (1929 – 2007) – востоковед, доктор филологических наук, переводчик «Ригведы» на русский язык. Кавалер ордена «Падма Шри» (Индия).

Шагдарын Бира – историк, академик Монгольской академии наук, генеральный секретарь Международной ассоциации монголоведения, президент Монгольского Рериховского Общества.

Андрей Николаевич Зелинский – доктор исторических наук, генеральный директор Центра ноосферной защиты имени академика Зелинского (г. Москва). Специалист в области исторической хронологии. Автор первых научных биографий Ю.Н. Рериха.

Григорий Максимович Бонгард-Левин (1933 – 2008) – индолог, академик Российской академии наук, автор фундаментальных трудов по истории Индии, лауреат премии им. Дж. Неру, кавалер ордена Почетного легиона (Франция) и ордена «Падмабхушан» (Индия).

Александр Моисеевич Пятигорский (1929 – 2009) – востоковед, философ, буддолог, писатель. Один из основателей Тартуско-московской семиотической школы.

Виктория Викторовна Вертоградова – востоковед, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института Востоковедения РАН. Специалист по проблемам древнеиндийской филологии, поэтики, культуры и искусства.

Вилена Санжеевна Дылыкова – тибетолог, кандидат филологических наук, редактор «Тибетско-русско-английского словаря с санскритскими параллелями», составленного по рукописным материалам Ю.Н. Рериха.