Газета "Содружество", № 13-14, февраль 2004 г. - май 2004 г.

7 ОХРАНИМ ДОБРОЕ ИМЯ

 

Часто обвиняют Рерихов, Толстого, Блаватскую и многих других выдающихся мыслителей в отходе от учения Христа. Пусть сами великие скажут весомое слово в свою защиту. Посвящается всем подвижникам, чей героический подвиг двигал эволюцию человечества в веках и тысячелетиях.

Редакция


С.Н. Рерих. Возлюби ближнего как самого себя (Господом твоим). 1967 г.
С.Н. Рерих. Возлюби ближнего как самого себя
(Господом твоим). 1967 г.

Бог

 

... О Ты, пространством

бесконечный,

Живый в движеньи вещества,

Теченьем времени

предвечный

Без лиц, в трех лицах

Божества!

Дух, всюду сущий и единый,

Кому нет места и причины,

Кого никто постичь не мог,

Кто все Собою наполняет,

Объемлет, зиждет, сохраняет,

Кого мы называем - Бог!

 

Так в 1784 году первый русский поэт Державин начал свою бессмертную оду “Бог”.

Первый основной член Символа Веры читается: “Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя, Творца Неба и Земли; Видимым же всем и Невидимым”.

К Всевышнему, к Дыханию всех Дыханий, к Атману всего Сущего все народы на всех языках приносят свое сокровенное и непреложное устремление. Каждый в пределах своего сердца, в пределах своего разумения красоты прилагает лучшее название Элохиму. Пусть эти священные Имена многоразличны, но сложенные воедино, они дают трогательную симфонию всего самого лучшего, самого высокого, что только мог произнести язык человеческий и что могла начертать воплощенная рука всеми Священными Иероглифами.

Священнейшая Непреложность Бога Всевышнего зачинается в каждом детском мозгу, впервые обратившемся к мирам бесчисленным, и приходит эта мысль к той же светлой формуле: “У Отца Моего Обителей много”. И другая формула, такая же безмерная в величии своем, утверждает: “Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в Духе и Истине”.

Только что вышла книга-симпозиум “Нашла ли наука Бога?”, в которой Эд. Коттон собрал мнения ученых о Боге. Среди ряда выдающихся имен мы видим и Милликена, и Эйнштейна, и Лоджа, и Томсона, и Берда, и Куртиса, и Эддингтона, и Матера, и каждый из них по-своему славословит это высшее всеобъединяющее Понятие, без которого невозможно стало бы само представление о величии Беспредельности.

Прошло короткое время, когда во имя какой-то ложной материалистической научности были отрицаемы великие Реальности. Атеизм в истории человечества являлся теми пароксизмами отчаяния, когда человек, по вине своей очутившийся в полной тьме, теряет представление об окружающем, о формах, о смысле. Еще прошлое поколение иногда допускало самодовольно кощунственную формулу о том, что, кроме них, ничто не существует. Все миры дальние были для них лишь услаждающими их лампадами, а солнце, конечно, было лишь источником их комфорта.

Пресловутый в атеизме своем Базаров тупоумно восклицает о том, что из него после смерти лишь лопух вырастет! При этом эти восклицания не являлись своеобразными выражениями самоуничижения, наоборот, они хотели этим утвердить свою телесно материальную конечность, погрязая в гордыне относительных и ограниченных материальных знаний. Этот отрицательный тип ярко выражен в произведении Тургенева “Отцы и дети”. Но другой русский писатель, Достоевский, дает иной тип кажущегося народного атеизма. Писатель говорит об атеисте солдате, который желал измыслить высшее кощунственное действие, чтобы увериться в отсутствии Бога. Для этого он положил святое Причастие на столб и выстрелил в него, после чего кощунствующий увидел самого Христа, там стоящего. В этом образе кажущегося атеизма описано своеобразное вызывание Бога, моление о чуде, о знаке, который и без того хранился в глубинах сердца…

…Но именно сейчас особое время, чтобы вспомнить о Боге, чтобы вспомнить о том, как сказано в Заветах древних, о том Неизреченном, Несказуемом, Непознаваемом, Беспредельном и в то же время о таком близком и всенаполняющем каждое сердце человеческое, когда оно мыслит о Благе. Как прекрасно выражено Вездесущие Божие в самых лучших Заветах!

Потрясаема земля всевозможными кризисами. В этом убожестве, в этом всяческом обеднении еще раз мощно встает величайшее Понятие, которое хотя бы частично осознанное преображает жизнь человеческую в сад прекрасный. Отрыв от Бога, отрыв от свободного, неограниченного, светлого познания, отрыв от сужденной радости совершенствования обращает знаменательное земное существование в Остров Слез. Но ведь не несчастья заповеданы, не горе суждено. Суждена высокая радость, сужден творящий трепет мысли, сужден благовонно-омытый Престол Сердца. И не Остров Слез, но Сад Прекрасный, Сад преображенного Труда и Знания в руках самих людей, обратившихся к Богу.

 

Кончает Державин свою оду “Бог” следующим обращением:
 

Твое созданье я, Создатель!

Твоей премудрости я тварь!

Источник жизни, благ Податель,

Душа души моей и царь!

Твоей-то правде нужно было,

Чтоб смертну бездну

преходило

Мое бессмертное бытие,

Чтоб дух мой в смертность

облачился

И чтоб чрез смерть

я возвратился,

Отец! в бессмертие Твое!

Неизъяснимый! Непостижный!

Я знаю, что души моей

Воображения бессильны

И тени начертать Твоей;

Но если славословить должно,

То слабым смертным невозможно

Тебя ничем иным почтить,

Как им к Тебе лишь возвышаться,

В бессмертной

разности теряться

И благодарны слезы лить.


Н.К. Рерих.
9 апреля 1932 г.
«Твердыня пламенная»,
«Виеда».


(Печатается в сокращении)
 

 

Перейти к оглавлению