Высокопреосвященнейшему Викентию,
архиепископу Екатеринбургскому и Верхотурскому

Уважаемый Владыка Викентий!

Пишет вам совершенно светский человек, Таисия Алексеевна Вержболович. Мне 51 год. У нас с мужем четверо детей – студентов и уже работающих. Внуков пока нет. Поводом к этому письму послужили лекции дьякона Кураева.

Атеистическое воспитание совместно с возникающими время от времени отрицательными явлениями в церковной жизни не позволяют мне считать Церковь единственно верным способом достижения нравственности и духовности.

Почему же меня осенила мысль написать именно Вам? Может быть, потому, что в душе сохранилась еще память походов с бабушкой в деревенскую церковь, красота икон и церковного пения. С теплотой думаю о некоторых выступлениях священников по телевидению.

Все осознают, что общество нуждается в моральном спасении. Государство и Церковь предлагают осуществить это через изучение в школе православной культуры. Разумеется, простое перечисление культурологических фактов вряд ли обеспечит духовное преображение детей. Эти факты обязательно придется интерпретировать в рамках какого-то мировоззрения.

Так вот, главный вопрос: кто же будет интерпретировать и в каких рамках?

Вероятно, по стране сейчас проходят дискуссии по поводу преподавания религии в школе. Я не слышала этих дискуссий. Слышала только два мнения: министра образования Свердловской области Нестерова и лектора дьякона Кураева.

Спас Нерукотворный. Мозаика над входом храма Святого Духа в Талашкино

Тут позвольте сделать небольшое отступление. В разгар перестройки, когда мои дети еще учились в школе, одноклассники-сектанты принялись усиленно заманивать их в свои секты. Наконец я согласилась, чтобы они туда пошли, но только со мной. С дочерью-десятиклассницей мы посетили собрание секты “Новая жизнь”. Дикие оргии с музыкой и плясками, истошные выкрики пастыря, массовый психоз зала, пластмассовые ведра, пущенные по рядам и переполненные деньгами... С сыном довелось нам побывать в секте “Благодать”, где маленький кореец-пастырь благополучно делал свой маленький бизнес, даже не зная русского языка. Те же оргии с музыкой и плясками, те же переводные американские речевки, отличие только в том, что здесь в программу еще входили слащавые объятия прихожан друг с другом и бесплатное чаепитие. В общем, все увиденное навсегда отвратило моих детей от такого явления, как подобные бизнес-секты.

Но в выступлениях православного дьякона Кураева, к удивлению своему, я уловила нечто родственное услышанному в этих сектах, в обрывках проповедей каких-то американских проповедников с телеэкрана. И поняла – это похожие методы воздействия на слушателя: грубый натиск, эпатаж, заготовленные, проверенные клише, беззастенчивая эквилибристика понятий.

Итак, мне довелось услышать дьякона Кураева трижды: 9 декабря – лекцию “Женщина в церкви”, 10 декабря – выступление на конференции “Тоталитарные секты – угроза религиозного экстремизма” и 11 декабря – лекцию “Школа и церковь”. Аудитории разные, но принцип общения практически один: грубые выражения в адрес отдельных лиц, ругательные слова, слэнг, анекдоты... Разве это речь священника? Он неоднократно повторял, что надо говорить языком слушателя. Так это сквернословие он считает нашим (слушателей) языком?

Помимо формы выражения мировоззрения изумляет и суть его. Например, понятие шовинизм имеет совершенно четкий общепринятый смысл. Кураев пытается его перетолковать, указывая, что, например, Пушкин в России изучается более полно, чем Данте. Хочу привести небольшую цитату из лекции “Школа и церковь” (точность постараюсь соблюсти): “МГУ финансируется из госбюджета отдельной строкой. МГУ – не ПТУ. Также и религии. Научись хотя бы больших не обижать, потом уже меньших. Хай поднимется, если предложить православие поставить на госбюджет”.

Дьякон утверждает, что другие религии – грех. И хотя он добавляет, что люди, исповедывающие другие религии, не грешники, как-то мало верится, что он любит их наравне с православными.

Да любит ли он вообще кого-нибудь? На лекции “Женщина в церкви” он, приведя множество “доказательств”, сделал вывод (дословно): “Православная женщина – приходская ведьма”. В зале находилось много женщин в платочках. Как они это слушали?!

Уважаемый Владыка! Конечно, я могла бы все изложенное в этом письме пережить, передумать сама или обсудить со своею семьей, друзьями и знакомыми. Повозмущались бы, да и забыли благополучно. Но ведь этот дьякон идет в народ под эгидой государства и с благословения, видимо, Церкви. Ведь 11 декабря перед началом лекции весь зал встал, люди, стоя, приветствовали его, хотя в эти три дня он ни разу не поздоровался с аудиторией. Я не встала, может быть, одна во всем зале. Я бы поняла, если бы люди поднялись, чтобы почтить память героев, перед президентом, перед Патриархом всея Руси... Принял он это, как должное. И начал речь с ругани и с армянского анекдота.

Так вот, главный мой вопрос разделился на два вопроса. Неужели дьякон Кураев – лицо православной церкви? Неужели моим внукам в школе будут преподавать “кураевское православие”?

Р.S.: Если Вас затруднит ответ на это письмо, не отвечайте. Но, я полагаю, важно и полезно знать реакцию тех, к кому обращаются Ваши посланники.