Международный Совет Рериховских организаций имени С.Н. Рериха

International Council of the Roerich Organizations by name of S.N. Roerich

Нельзя бывшее сделать небывшим

Отзыв на обращение Национального рериховского комитета

В сентябре 2015 года в Общественной палате РФ состоялся круглый стол, тема которого до сих пор остается под вопросом, поскольку была изменена накануне его открытия и звучала как «Вопросы сохранения и актуализации в современных условиях наследия Рерихов». По результатам круглого стола в ноябре 2015 года вышли рекомендации Общественной палаты, адресованные Администрации Президента РФ, Министерству иностранных дел РФ, Министерству культуры РФ, Международному Центру Рерихов и др. В документе официально представляется общественно-государственная организация «Национальный рериховский комитет» (НРК), которому отводится роль координирующего центра во взаимоотношениях государства и общества. Ну, с государством все понятно. А кто спросил у самого этого общества – есть ли у него доверие к членам данного комитета и к организации в целом. Опять сработало привычное декларирование, спускание решений «сверху», что характерно при командно-административном подходе.

Вслед за рекомендациями Общественной палаты РФ по электронным адресам участников Рериховского движения (РД) «полетели» обращения из НРК. Что характерно, никто – ни авторы этих обращений, ни те, кто занимался их рассылкой, не получали у адресатов согласия на получение информации, распространяемой НРК. Адресаты никогда не передавали НРК свои персональные данные, включая и электронные адреса. Бывшие сотрудники МЦР, многие из которых вошли в оргкомитет НРК, беспардонно воспользовались персональными данными членов РД, к которым они ранее имели доступ, будучи в штате МЦР. Все это, безусловно, характеризует НРК не с лучшей стороны.

Право на неприкосновенность частной жизни входит в состав основных прав человека и гражданина и закреплено в Конституции РФ, а также в федеральном законодательстве. ФЗ от 27.07.2006 N 152-ФЗ «О персональных данных» трактует понятие персональных данных как «любую информацию, относящуюся к прямо или косвенно определенному или определяемому физическому лицу (субъекту персональных данных)» (ст. 3). Далее в законе поясняется: «Операторы и иные лица, получившие доступ к персональным данным, обязаны не раскрывать третьим лицам и не распространять персональные данные без согласия субъекта персональных данных» (ст. 7). Также в статье 7 говорится, что персональные данные о физическом лице могут обрабатываться только с его письменного согласия и для достижения заранее определенных и законных целей. Обрабатываемые персональные данные подлежат уничтожению по достижении этих целей. Таким образом, распространение персональных данных является незаконным даже при наличии согласия на их обработку. Обязанность представить доказательство получения согласия субъекта персональных данных на их обработку или доказательство наличия оснований для этого возлагается на оператора. Согласно «Кодексу об административных правонарушениях» N 195-ФЗ, за разглашение информации, доступ к которой ограничен законом, лицом, получившим доступ к ней в силу служебных или профессиональных обязанностей, влечет наложение штрафа (ст. 13.14).

Оставим на совести оргкомитета НРК выше названные действия и обратимся к тексту самого обращения.

Сообщается, что учреждение общественно-государственной организации «Национальный рериховский комитет» вызвано тем, чтобы не допустить «прекращения деятельности общественного музея МЦР в усадьбе и создания государственного музея без участия общественности». Ну, что ж, цель благородна. Только кто уполномочил данную организацию выступать от имени МЦР, осуществлять какие-либо действия, касающиеся сферы компетенций Центра-Музея? Игнорируя существующее руководство МЦР, НРК самовольно возложил на себя функции, не свойственные для данной организации. Так, опираясь на идею общественно-государственного партнерства, НРК говорит о необходимости вывести Музей имени Н.К. Рериха «на новый, более высокий уровень». Во-первых, сам тезис демонстрирует признание НРК достигнутого «высокого уровня» развития Музея. Отметим, что этот высокий уровень был осуществлен под руководством Л.В. Шапошниковой теми людьми, которые и ныне возглавляют разные отделы и службы Центра-Музея. Заявление НРК о выводе Музея на еще более высокий уровень не подкреплено никакими проектами, да и само существование НРК насчитывает не более двух месяцев. Следовательно, пока данная организация ничем примечательным себя не зарекомендовала, за исключением громких заявлений.

Возвращаясь к идее общественно-государственного партнерства, возникает все тот же вопрос: почему налаживание партнерских отношений Музея, являющегося структурным подразделением МЦР, с государством берут на себя третьи лица – члены НРК, самопровозгласившие себя ответственными за это? Почему они считают, что в отношениях между МЦР и государственными структурами необходим посредник? Пусть члены НРК укажут любой государственный орган, учреждение, общественное объединение, которые позволили бы третьему лицу, возникшему из ниоткуда и  юридически не организованному, вмешиваться в их деятельность, осуществлять какие-либо переговоры от их имени, указывать, что и каким образом должно быть устроено в этих организациях, и еще выражать недоверие к их руководству и негативно о нем высказываться.

Возлагая на себя глобальные задачи, НРК пока само еще не в состоянии внутренне самоорганизоваться. В нашем государстве общественные объединения могут работать как с образованием юридического лица, так и без, но даже в этом случае на них в полной мере распространяется соблюдение законодательства РФ. Хотелось бы узнать, при прочтении какого закона, оргкомитет НКР пришел к решению создать свою организацию в общественно-государственной форме? Какой закон оговаривает возможность работы общественной структуры в подобной форме, и какой закон регламентирует деятельность такой организации? Думается, что МЦР, который претерпевает бесконечное число ведомственных проверок (только за последний месяц 4 прокурорских проверки!), при подобном легкомыслии и некомпетентности, был бы давно «наказан» и ликвидирован. Однако именно руководству МЦР, строящему деятельность организации в рамках требований законодательства, оргкомитет НРК выражает недоверие и дает рекомендации, как вести дела. Ни в одном законе, регулирующем деятельность общественных организаций, оргкомитет НРК не найдет заявленной им формы. Одна из причин тому объясняется в ст. 17 ФЗ «Об общественных объединениях», где говорится, что «органы государственной власти и органы местного самоуправления не могут быть учредителями, членами и участниками общественных объединений» и еще: «Вмешательство органов государственной власти и их должностных лиц в деятельность общественных объединений…, не допускается…». Таким образом, общественно-государственной формы организации быть не может! Или для объединения, выражающего интересы ряда чиновников, «законы не писаны»?

Текст обращения НРК позволяет сделать еще одно заключение: в убеждениях его членов практически ничего не изменилось с момента их первых заявлений после ухода Л.В. Шапошниковой. Как и ранее участникам Рериховского движения (РД)  предлагается выступить против позиции С.Н. Рериха по целому ряду вопросов, касающихся статуса и развития Центра-Музея, при этом, звучат уговоры: «Не следует думать, что передача наследия Рерихов под общественно-государственное управление будет нарушением воли Святослава Николаевича Рериха». Поскольку данный тезис идет вразрез с замыслом Центра-Музея Святослава Николаевича, то члены НРК не смогли подкрепить его ссылками на цитаты С.Н. Рериха. Тем, кто идет прямым путем, осуществляя в тяжелейших условиях волю С.Н. Рериха хорошо известно, что «подчинение Центра Министерству культуры, а тем более Музею искусств народов Востока повело бы к неоправданному, на мой взгляд, заведомому сужению задач и возможностей Центра. Центр должен, … обладать значительной независимостью, гибкостью, возможностью функционировать поверх ведомственных барьеров, используя новые, нетрадиционные подходы, напрямую выходя на международное сообщество. <…> Суть концепции Центра-Музея в том, что наиболее оптимальное его функционирование может быть в статусе общественной организации…». (Рерих С.Н. Медлить нельзя! Советская культура. 29 июля 1989 г.)

Не имея поддержки своих идей ни в Концепции С.Н. Рериха, ни в позиции Л.В. Шапошниковой, оргкомитет НРК нагромождает надуманные аргументы, в частности, что «за это время Россия изменилась, возникла новая система государственной власти, с которой можно и нужно договариваться». Но кто с этим спорит? Никто и никогда, ни руководство Центра-Музея, ни рериховские общественные организации, объединенные вокруг МЦР, не выступали против сотрудничества с властями. Оргкомитет и в этом вопросе малокомпетентен. Можно привести немало примеров, когда МЦР призывал государственные инстанции обратить благосклонное внимание к предлагаемым культурным проектам или к нуждам Центра-Музея и помочь в их разрешении. Компетентные государственные органы могли бы оказать поддержку МЦР, приняв деятельное участие своим мощным административным и финансовым ресурсом во многих российских и международных проектах Центра-Музея. Это было бы  оправданно, целесообразно и согласовывалось бы с буквой закона: «Государство обеспечивает соблюдение прав и законных интересов общественных объединений, оказывает поддержку их деятельности, законодательно регулирует предоставление им налоговых и иных льгот и преимуществ». (ФЗ «Об общественных объединениях» № от 19.05.1995 Ст. 17).

Все программы, акции МЦР и участников РД проходят всегда с приглашением представителей государственных и местных органов власти, только не все из них и не всегда откликаются на эти приглашения к сотрудничеству. О взаимодействии МЦР с госструктурами хорошо должно быть известно многим членам оргкомитета НРК. Например, А.П. Лосюков принимал участие в открытиях международного выставочного проекта «Пакт Рериха. История и современность». Разве, он не обратил внимание, что в регионах и за рубежом выставки были подготовлены членами рериховских организаций совместно с руководством МЦР при участии представителей правительств и российских региональных властей? А теперь, МЦР и участники РД, не разделяющие воззрений НРК, вдруг стали не способны к сотрудничеству?!

В своем обращении оргкомитет НРК пишет: «При проявлении доброй воли Музей им. Н.К. Рериха может стать той площадкой, на базе которой будут внедрены в практику нестандартные решения, позволяющие сделать значительный шаг вперёд в развитии гражданского общества в России». Но почему, по мнению НРК, для «проявления доброй воли» руководство МЦР должно отказаться от ВОЛИ основателя Центра-Музея С.Н. Рериха и дела Л.В. Шапошниковой, под руководством которой был создан Музей? Тот Центр-Музей, который предлагается НРК – это лишь музей комитета, каких в России много, а Музейон, созданный по замыслу С.Н. Рериха коллективом МЦР – это эксклюзив, аналога ему нет. Здесь уместно было бы вспомнить слова С.Н. Рериха, обращенные к правлению: «Многие организации и люди непременно будут просить и требовать какие-либо части наследия. При этом они будут ссылаться на данные им обещания или будут думать, что они могут наилучшим образом этим наследием распорядиться. Мы, однако, должны проявлять твёрдость и стремиться к тому, чтобы наследие сохранило свою целостность». (Обращение С.Н. Рериха к членам правления Советского Фонда Рерихов. 28 ноября 1989 г.).

Безусловно, обращение НРК показывает, что его члены претендуют на координирующие функции в диалоге общественности и государства, но как они намереваются это осуществлять, не имея поддержки большей части РД традиционно объединенной вокруг МЦР? Обратили ли внимание члены НРК, кто сегодня громче всего ратует за его идеи и выражает им одобрение? Среди них господа В. Росов, Г. Горчаков, А. Пузиков, А. Анненко и др., словом те, кто и прежде выступали против МЦР и Л.В. Шапошниковой!

Никто не возражает, если НРК займется продвижением вопроса по созданию еще одного музея с государственным статусом, на основе наследия Рерихов, расхищенного из квартиры Ю.Н. Рериха или находящегося в запасниках государственных музеев и галерей. Но пусть это будет самостоятельный музей, не посягающий на наследие, принадлежащее МЦР, и усадьбу Лопухиных, арендуемую им. Пусть члены НРК покажут свою состоятельность, организационные способности, навыки ведения переговоров, умение сотрудничать с государственными ведомствами и главный результат всех этих разговоров – умение добиваться осуществления своих планов. Пока за чередой всех «диалогов» НРК видны только действия Министерства культуры, игнорирующего не только МЦР, но и все переговорные процессы НРК и в результате – усадьба Лопухиных передана в управление музею Востока. Таким образом, пока можно с полной уверенностью констатировать, что дальше слов у оргкомитета НРК дела не продвигаются.

Л. Воронова, Пермь