700-летие со дня рождения Сергия Радонежского, великого подвижника и заступника Русской Земли, широко отмечалось в нашей стране в 2014 году. Этой юбилейной дате российский исторический журнал «Родина» посвятил специальный выпуск. В пятом номере журнала был опубликован целый ряд серьезных научных статей, посвященных осмыслению роли Преподобного Сергия в российской истории. Среди них контрастно выделяется статья сотрудника Государственной Третьяковской галереи Анастасии Свокс «”Великий общинник и подвижник” из “Иерархии Света”? Преподобный Сергий в жизни и творчестве Николая Рериха». В ней автор, говоря о картинах Н.К. Рериха, посвященных Сергию Радонежскому, с одной стороны, признает многообразный талант художника, его широкий круг интересов, с другой стороны – не принимает его как мыслителя и утверждает, что «Рерих лишь формально причислял себя к православию» [1, с. 105], напомнив читателю, что Николай Константинович и Елена Ивановна Рерихи «были создателями синкретического учения – “Агни Йоги” или “Живой Этики”» [1, с. 105].
Нужно сказать, что еще при жизни Николая Константиновича его не раз пытались обвинить в неприятии русской православной традиции, что не соответствовало действительности. Как известно, священник Иоанн Кронштадтский, знавший Н.К. Рериха с детства, едва ли не до самой своей смерти был его духовником, а сам Рерих всегда с исключительно теплым, благоговейным чувством вспоминал об этом, столь любимом и почитаемом всей Россией, праведнике. «Какие это были истинно особые дни, когда Христово слово во всем вдохновенном речении Великого Прозорливца приносило мир дому. Это не были условные обязанности. Вместе с о. Иоанном входило великое ощущение молитвы, исповедание веры. <…> А сколько было обращенных к истинной вере Христовой после одной хотя бы краткой беседы с высокочтимым пастырем» [2, с. 43-44]. Такие слова не мог написать человек, отошедший от веры. Вернее предположить другое. Как отмечает известный публицист и политолог Ксения Мяло, «именно как прозорливец Св. Иоанн Кронштадтский, благословивший юного Н.К. Рериха “на изучение истории и художества”, духовным зрением уже различал его особый путь служения Христу – на этот путь и благословляя» [3, с. 37].
В 1934 году харбинские газеты, обвинявшие Н.К. Рериха в «отступлении от своей веры», напрямую обратились к нему с вопросом: «Како веруеши?» И на этот вопрос Рерих, уже привыкший не обращать внимания на всякий газетный выкрик, счел нужным ответить. Ответ был краток и прям: «Верую во единого Бога Отца, Вседержителя… весь Символ Веры… И сие исповедаю, Николай Рерих. 26 сентября 1934 г.» [4, с. 272].
Искренности публичного исповедания художника верили как миряне, так и священнослужители, в том числе митрополит Евлогий и митрополит Платон, отслуживший литургию в Рериховском центре в Нью-Йорке в 1934 году [3, с. 158]. В том же году Н.К. Рерих попросил митрополита Платона освятить Знамя Св. Сергия Радонежского, что и было исполнено. А 19 апреля 1934 года в часовне состоялась служба, перед которой, как пишет З. Фосдик в своем дневнике, Николай Константинович «сам зажег лампаду. Красивое служение. Освятили Часовню и Знамя Св. Сергия. Было чудное чувство» [3, с. 158].
Все эти факты говорят сами за себя и наглядно показывают, что Н.К. Рерих не отрекался от православия.
Что касается Учения Живой Этики, то это не «парарелигиозные» построения Н.К. Рериха и его жены, Елены Ивановны, как утверждает Свокс [1, с. 104], а философия космической реальности, тесно связанная с Духовной революцией в России конца XIX – начала XX веков, ознаменовавшей наступление Серебряного века в ее культуре и философской мысли. В пространстве Духовной революции формировалось новое космическое мироощущение, получившее наиболее яркое выражение в трудах выдающихся русских философов (П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, В.С. Соловьева и др.), в работах великих ученых (В.И. Вернадского, К.Э. Циолковского, А.Л. Чижевского, П. Тейяр де Шардена, Н. Бора и др.) и в искусстве Серебряного века (в творчестве М. Врубеля, В. Борисова-Мусатова, М. Добужинского, М. Чюрлениса, К. Петрова-Водкина, А. Блока, Ю. Балтрушайтиса, К. Бальмонта, М. Волошина и др.). «Живая Этика, — отмечает академик Л.В. Шапошникова, — была завершающим этапом в формировании нового космического мироощущения, возникшего в ходе Духовной революции в России. Ее связь с новой философской и научной мыслью очевидна и несомненна.
Е.И. Рерих, которая провела титаническую работу с сообщаемыми ей текстами, и Н.К. Рерих, воплотивший эволюционно-космические идеи Живой Этики в прекрасных художественных полотнах и научно-литературных очерках, внесли величайший вклад в формирование нового планетарного мышления и нового сознания современного человечества» [5, с. 37-38].
Нельзя забывать, что русской православной традиции был присущ многовековой космизм (опыт крестьянско-«хрестьянской» Руси), опиравшийся и на дохристианскую космогонию («Стих о Голубиной книге»), и на поэтику псалмов. Об этом подробно пишет в своей книге «Звезда волхвов, или Христос в Гималаях» Ксения Мяло [3, с. 74-106]. Книги Живой Этики на новом эволюционном витке дают космическое мироощущение и понимание того, что «человек в своем бытии не может быть отделен, обособлен от энергетической структуры Космоса. Он несет ее в себе и поэтому живет по тем же законам, что и Космос» [5, с. 39].
В своей статье А. Свокс утверждает, что «все его (Н.К. Рериха – Е.К.) произведения, включая выполненные для Церкви, создавались с фантазией, которая шла вразрез с каноном» [1, с. 104]. И далее пишет: «В картине “Святой Сергий” художник, безусловно, использовал элементы иконографии преподобного, но придал им замысловатую форму, изменил и дополнил новым содержанием, переставил акценты» [1, с. 104]. Но в чем выражаются это новое содержание и перестановка акцентов автор статьи не указывает.
А. Свокс умалчивает и о том, что работы для церквей выполнялись с благословения церковных иерархов. Так отец Нафанаил, живший в Харбине в 1930-х годах, писал о Н.К. Рерихе следующее: «Николай Константинович стоит на церковной почве, исповедуя церковными словами свою веру, и за него можно не бояться. Великие святители нашей Церкви знают, что делают, когда призывают Божие благословение на труды Н.К. Рериха» [3, с. 160].
Приведем еще пример. Николай Константинович из Харбина в 1934 году направил архиепископу Мелетию в дар для его покоев свой эскиз церкви во имя Преподобного Сергия Радонежского, копию своей картины «Святой Сергий Радонежский», а также фотоснимки одобренных им эскизов для предполагаемого архиепископом Мелетием строительства церкви в маньчжурском поселке Бариме. В ответ художник получил следующее письмо с благословением от архиепископа Нестора.
«Глубокоуважаемый, добрейший, дорогой Николай Константинович!
Не нахожу слов, чтобы выразить Вам глубочайшую благодарность и признательность за ту доброту, внимательность и заботы, которыми окружаете Вы наш Дом Милосердия. Ваша добрая помощь в трудную минуту существования Дома Милосердия, Ваш чудный дар – древние священные образы русских икон и, наконец, Ваш бесценный вклад в наш скромный музей – Ваши творения, на которые с восторгом и благоговением взирает весь мир – все это Ваше доброе внимание наполняет наши сердца чувством глубокой, искренней и самой пламенной благодарности. И мы глубоко верим, что та тесная духовная связь, фундамент которой Вы заложили Вашим добрым вниманием, будет разрастаться и крепнуть в дальнейшем, и мы никогда не лишимся Вашего доброго расположения.
Вместе со всеми насельниками Дома Милосердия возношу я Господу Богу молитвы о Вашем здравии и благопоспешении и с чувством искренней благодарности призываю на Вас и труды Ваши благословение Божие.
Преподобный Сергий Радонежский, которого так свято чтите Вы, святым молитвам которого с любовью посвящаю наш скромный музей-хранилище, да будет Вам всегда помощником в Ваших трудах.
Молитвенно призываю Божие благословение на Вас и дела Ваши. С любовью во Христа вседушевно расположенного к Вам, Ваш постоянный богомолец Архиепископ Нестор» [3, с. 158-159].
Высоко ценил труды Н.К. Рерих и митрополит Антоний, который состоял с художником в переписке. Николай Константинович при поддержке митрополита был избран в 1934 году членом Харбинского Епархиального Совета Общества «Икона» [3, с. 159]. В письме к митрополиту от 4 ноября 1934 года Рерих делится своим пониманием значения иконописи. Он пишет: «Велико значение Священной Православной Иконописи, в том виде, в котором мы получили эти изображения от Святоотеческих преданий. Поистине, некоторые новейшие храмы, допускающие известную модернизацию Священных изображений, напоминают нам о земном, тогда как наши исконные Православные Храмы, осиянные древними иконами, живо устремляют нас к молитвенным и небесным вдохновениям. Кроме того, и само религиозно-художественное выражение старинных икон как нельзя более соответствует чину богослужения, создавая одно неразрывное вдохновляющее устремление» [3, с. 159-160]. Эти слова художника свидетельствуют о глубоком знании им древнерусской живописи и ее истинного значения.
Как известно, Н.К. Рерих выполнил целый ряд работ для храмов. Принимал участие в декоративном оформлении храмов на Пороховых заводах под Шлиссельбургом. Он – автор мозаик для церквей в Пархомовке и в Почаеве на Украине. Художник выполнил иконостас для церкви Казанской Божией Матери в Перми, расписывал часовню во Пскове. «Рерих творчески следовал высоким заветам древнерусского художества, — отмечал доктор искусствоведения Е.П. Маточкин. – В Пермском иконостасе мы не найдем сухого подражания известным образцам, а сталкиваемся со своеобразной и оригинальной религиозно-художественной концепцией. В то же время в рериховских иконографических схемах, в манере письма, в цветовой разработке, в показе облачения и многочисленных украшений – везде можно обнаружить строгое и точное соответствие канону. Он творит в главном, а в деталях основывается, как и прежде, на достоверном и тщательном изучении материала. Здесь он опять художник-ученый, но ученый не археолог, а искусствовед, специалист по древнерусской живописи» [6, с. 115-116].
Обращаясь к картине «Святой Сергий Радонежский» А. Свокс в своей статье пытается показать, что созданный Н.К. Рерихом образ Преподобного Сергия далек от канонического и что «Сергию приданы черты какого-то китайского мудреца» [1, с. 105]. Эти слова свидетельствуют о невнимательном знакомстве автора с образцами древнерусского искусства, в частности, широко известного раннего изображения Преподобного Сергия Радонежского – покрова на гробницу с его мощами (1420-е гг.) для Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры. Это изображение Николай Константинович использовал в работе над картиной «Святой Сергий Радонежский». «Образ, написанный Н.К. Рерихом, – отмечает кандидат искусствоведения Н.В. Тютюгина, — выраженные скулы, близко посаженные глаза с приподнятыми внешними уголками, прямая линия бровей и носа, — представлен на плащанице Святого Сергия начала XV столетия» [7, с. 90].
Не соответствует действительности и утверждение А. Свокс о наполнении символа Триединства – символа Пакта Культуры, изображенного на плате в руках Сергия Радонежского на той же картине Н.К. Рериха, несвойственным ему смыслом. Видимо А. Свокс не принимает во внимание, что Троичный культурный идеал России был впервые утвержден Сергием Радонежским. Именно символ Троицы присутствует на плате, на котором, согласно иконописной традиции, общерусский пастырь держит построенный им «Дом Пресвятыя Троицы» — знак его служения. «На Руси до Сергия не существовало богослужебного праздника в честь Троицы, не было ни календарно установленного дня чествования, ни соответствующих служб (Троицкая тема отсутствовала в кондаках, паремиях, канонах, в апостольских и евангельских чтениях), — отмечает доктор философских наук Владимир Мильков. — Храмоздательство в честь Троицы также не вошло в широкий обиход» [8, с. 44]. И троицкий настоятель стал первым, кто утвердил его на Руси. «По творческому замыслу основателя, Троичный храм, гениально им, можно сказать, открытый, есть прототип собирания Руси в духовном единстве, в братской любви», — отмечает П.А. Флоренский [9, с. 361].
Андрей Рублев гениально осуществил творческий замысел Сергия Радонежского в знаменитой иконе «Троица». Эта икона в ХХ веке подсказала Н.К. Рериху символ Знамени Мира – Знамени Культуры [10, с. 207], ставший «замковым камнем» Пакта Рериха. Николай Константинович писал: «Этот план (Пакт о защите культуры. – Е.К.) предусматривает особый флаг, который будет почитаем, как международная нейтральная территория. Это знамя должно быть поднято над музеями, соборами, библиотеками, университетами и прочими культурными центрами» [11, с. 43].
Актуальность Пакта Рериха в мире с каждым годом растет. Знамя Мира, поднятое в конце ХХ века в космос международными экипажами космонавтов, показывает, насколько сильны идеи Рериха о Культуре как о величайшем достижении человечества, которая способна вытеснить войну из пространства планеты и установить мир во всем мире. Академик Д.С. Лихачев писал: «Воистину пророческими были слова Н.К. Рериха о том, что главным испытанием человечеству будет испытание восприятием культуры. Нашему народу сейчас особенно нужно обретение высших духовных ценностей и идеалов, без которых немыслимо творческое созидательное строительство будущего. Только в святынях культуры – источник животворных сил возрождения единого самосознания народа. <…> Н.К. Рерих был подвижником культуры всемирного масштаба. Он поднял над планетой Знамя Мира, Знамя Культуры, тем самым указав человечеству восходящий путь совершенствования» [12, с. 205].
В 2012 – 2014 годах в странах Европы, Латинской Америки и в России с большим успехом прошел международный выставочный проект «Пакт Рериха. История и современность». Начало данному выставочному проекту было положено в 2012 году в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже, где прозвучало приветствие Генерального директора ЮНЕСКО Ирины Боковой. «Заложенные в Пакте принципы с давних пор вдохновляли ЮНЕСКО в деятельности по сохранению любых форм наследия и мирового культурного разнообразия, — отметила И. Бокова. — Пакт Рериха подготовил почву для создания нескольких ключевых инструментов ЮНЕСКО в сфере международного права, направленных на защиту культурных ценностей как в мирное время, так и во время вооруженных конфликтов. В числе этих инструментов – Гаагская конвенция от 1954 г. по защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта и двух Протоколов к ней (от 1954 и 1999 гг.)» [11, с. 6].
Так приведенные примеры наглядно показывают, что символ Триединства, утвержденный на Руси Сергием Радонежским в XIV веке и запечатленный Н.К. Рерихом в ХХ веке на Знамени Мира, по сути своей имеет одно созидательное, эволюционное значение культурного строительства. Он продолжает вести человечество, как и в древние времена, к духовному единству или, говоря словами Н.К. Рериха, к миру через культуру.
Не оставила без внимания А. Свокс и книгу «Знамя Преподобного Сергия Радонежского», в которую вошел очерк Е.И. Рерих (под псевдонимом Натальи Яровской) о великом подвижнике Русской земли. «Елена Ивановна пересказала житие святого, употребляя ряд терминов, которые имеют большое значение в ее теософской системе, тем самым подспудно связывая свои идеи с именем преподобного», — пишет Свокс [1, с. 105]. В качестве таких терминов в примечании к статье она называет словосочетания «Иерархия Света», «Огненные Знаки», «Огненная сущность» и «Огненный дух».
Нужно сказать, что в своем очерке «Преподобный Сергий Радонежский» Е.И. Рерих не пересказывает жизнь святого, а раскрывает значение его личности с точки зрения метаистории и космической эволюции. Без его многогранной деятельности, оказавшей многостороннее влияние на развитие духовности, нравственности, формирование лучших черт русского национального характера и укрепления государственности, в пространстве России на рубеже XIX – XX веков не смогла бы состояться Духовная революция, связанная с продвижением мышления и сознания народа [13, с. 18]. «Его широчайшая духовно-культурная деятельность, его учение, поощрение им странничества и, наконец, содействие уникальному явлению старчества, уходящего своими духовными корнями в славянскую древность, — все это закладывало в будущую Духовную революцию России ту энергетику, на которой эта революция возросла и сформировалась», — отмечает Л.В. Шапошникова в книге «Град Светлый» [13, с. 18]. О влиянии Сергия на ход событий последующей истории писал и выдающийся русский философ Павел Флоренский. «Вглядываясь в Русскую историю, в самую ткань русской культуры, мы не найдем ни одной нити, которая не приводила бы к этому перво-узлу: нравственная идея, государственность, живопись, зодчество, литература, русская школа, русская наука — все эти линии русской культуры сходятся к Преподобному» [9, с. 356].
Что касается терминов и образов огня в очерке Е.И. Рерих, то нужно сказать, что ими полна вся традиция русского православия, в которой Серафим Саровский свои, найденные в его келье после смерти святого старца, записки начинает словами: «Бог есть огонь…» [3, с. 37]. «Церковь не запрещает <…> и не отрицает образов огня, — отмечает Ксения Мяло. – Да и как бы это было возможно, когда – от Неопалимой купины на Синае до молний Господнего Воскресения и Второго Пришествия, до пламенных языков Пятидесятницы – Им озарены все страницы Священного Писания! И незапретные эти образы столь сильно пропитали русскую православную традицию, так естественно жили в ней, что мы встречаем их и в фольклоре, и в творчестве самых разнообразных писателей – от величайших, как Пушкин, до почти забытого ныне Я.П. Полонского …» [3, с. 34-35].
А словосочетание «Иерархия Света» напрямую связано с библейской Лестницей Иакова, о чем Е.И. Рерих не раз писала в своих письмах. Живая Этика «не опрокидывает никаких основ, — пишет Елена Ивановна, — наоборот, отводит новое прекрасное место религии, освещая все неясные места в Священных Писаниях. Учение Этики дает новое, более глубокое и прочное устремление к водительству Духовному. Разве указанная в Библии Лестница Иакова не есть Великая Иерархия Света?» [14, с. 102].
Обращаясь к очерку Е.И. Рерих и цитируя последние строки из него об устремлении Преподобным Сергием народа русского в будущее и готовности «благословить народ свой и Вождя его земного на новый подвиг» [15, с. 83], А. Свокс выдвигает предположение, что «именно такой фигурой, таким вождем считала она своего мужа» [1, с. 105]. На чем основывается это голословное предположение, читателю остается только догадываться. Далее А. Свокс пишет: «Недаром его (Н.К. Рериха. – Е.К.) не раз, на первый взгляд, несправедливо обвиняли в том, что он считает себя “реинкарнацией преподобного Сергия” (хотя художник не уставал отвергать эти обвинения)» [1, с. 105]. Подобного рода высказывания отвергали как Н.К. Рерих, так и Е.И. Рерих — автор вышеназванного очерка о Сергии Радонежском, на который ссылается Свокс. Так в письме латышскому поэту и писателю Р.Я. Рудзитису в связи с Маньчжурской экспедицией Н.К. Рериха Елена Ивановна с возмущением писала: «Ведь главная цель предателей – это как можно сильнее опорочить имя… <…> Так, экспедиция нигде не встречала затруднений на своем пути, и лишь шайка человеческих отбросов в лице Вас[илия] Иван[ова] и его соучастников изощрялась во лжи и гнуснейшей клевете. Можете себе представить, что эти лжецы печатно утверждали, что Н.К. выдает себя за перевоплощение Пр[еподобного] Сергия Радонежского!!!» [16, с. 74]. Приведенные строки наглядно показывают, что не Рерихи, а фашиствующий клеветник В. Иванов был причиной распространения указанного мифа, который до сих пор время от времени возрождают деятели, подобные А. Свокс.
Однако в своей статье сотрудник Третьяковской галереи Анастасия Свокс продолжила линию не только В. Иванова, но и дьякона Андрея Кураева, пытаясь исключить творчество Н.К. Рериха из православного пространства. Но Николай Константинович и члены его семьи никогда не отвергали русскую православную традицию. Ее основы стали органичной частью философии космической реальности, у истоков которой стояли Рерихи. Именно на почве русской православной традиции «возросло своеобразное, не имеющее аналогов Рериховское “прочтение” Востока – не через увлечение экзотикой, а через чувство глубинного родства», отмечает Ксения Мяло [3, с. 12]. Вся деятельная жизнь выдающегося художника выросла из русской почвы. «Николай Константинович Рерих несет свой русский подвиг, — утверждал известный писатель и историк Всеволод Иванов, — несет, все время его бескрайно расширяя, утверждая, двигая бодро вперед в дни тяжелых испытаний русского народа, не теряя ни энергии, ни времени. И в этом подвиге Рериха – вся русская Культура, нашедшая новые пути к своему небывалому расширению» [17, с. 253]. И эти новые пути и «небывалое расширение» русской Культуры не были восприняты сотрудником Третьяковской галереи А. Свокс, которая не проявила достаточной историко-культурной широты и глубины, что достойно сожаления.
Е.С. Кулакова, кандидат искусствоведения
г. Новокузнецк
____________________
Литература:
1. Свокс Анастасия. «Великий общинник и подвижник» из «Иерархии Света»? Преподобный Сергий в жизни и творчестве Николая Рериха // Родина. 2014. № 5. С.104 – 105.
2. Рерих Н.К. Светочи // Листы дневника. В 3 т. Т. 1. М.: Международный Центр Рерихов, 1995. С. 43 – 46.
3. Мяло Ксения. Звезда волхвов, или Христос в Гималаях // Защитим имя и наследие Рерихов. Т. 2. М.: Международный Центр Рерихов, 2001. С. 9 – 168.
4. Черкасова О.А. «Без России нельзя…» // Утренняя Звезда. Альманах. М.: Международного Центра Рерихов, 1997. С. 265 – 283.
5. Шапошникова Л.В. Философия космической реальности // Листы сада Мории. Книга первая. Зов. М.: Международный Центр Рерихов, Мастер-Банк, 2003. С. 5 — 166.
6. Маточкин Е.П., Скоморовская Н.В. Пермский иконостас Николая Рериха. Самара: Издательский дом «Агни», 2003.
7. Тютюгина Н.В. Образ Преподобного Сергия Радонежского в творчестве М.В. Нестерова и Н.К. Рериха как явление метаистории // Культура и время. 2014. № 1. С. 83 – 105.
8. Мильков В. Наставник Русской Земли // Родина. 2014. № 5. С. 42 — 46.
9. Флоренский П.А. Троице-Сергиева Лавра и Россия // Флоренский П.А.Сочинения. В 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 1996. С. 352 — 369.
10. Знамя Мира. М.: Международный Центр Рерихов, Бисан-Оазис, 1995.
11. Пакт Рериха. История и современность. Каталог выставки. М.: Международный Центр Рерихов, 2014.
12. Противостояние. Д.С. Лихачев в защиту Международного Центра-Музея имени Н.К. Рериха // Культура и время. 2002. № 1 / 2. С. 202 – 208.
13. Шапошникова Л.В. Град Светлый. М.: Международный Центр Рерихов, 1998.
14. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. 2. М.: Международный Центр Рерихов, 2000.
15. Яровская Н. Преподобный Сергий Радонежский / Сост. Е.И. Рерих // Знамя Преподобного Сергия Радонежского. Новосибирск: Сибирь. XXI век, Гелиос, 1991. С. 25 — 84.
16. Рерих Е.И. Письма. Т. 4. М.: Международный Центр Рерихов, 2002.
17. Иванов В. Рерих – художник-мыслитель // Держава Рериха. М.: Изобразительное искусство, 1993. С. 200 – 253.