Разве будет историком тот, который приступит к труду своему уже в
преднамеренности доказать то или другое ему показавшееся или ему
выгодное. Мы знаем много писаний, оплаченных и совершенных
лишь в судороге предубеждений.
Н.К. Рерих
В год празднования 140-летия со дня рождения Николая Константиновича Рериха – русского художника, ученого, мыслителя, путешественника, общественного деятеля в разных городах и странах почитатели его творчества проводят культурные программы, главная цель которых – выразить признательность великому творцу за бесценный вклад в сокровищницу мировой культуры и науки.
Величие и слава Н.К. Рериха, его многогранная доблестная деятельность и незапятнанная честь всегда вызывали уважение и восхищение. В наши дни внимание к жизни и творчеству Мастера все больше возрастает: появляется желание узнать его родовые корни, особенности биографии, главные жизненные вехи. Почерпнуть эту информацию можно, прежде всего, из воспоминаний самого Н.К. Рериха, членов его семьи, ближайших сотрудников, а также из архивных документов и фундаментальных трудов известных исследователей в области рериховедения – П.Ф. Беликова и Л.В. Шапошниковой. Но для объективного восприятия получаемых сведений необходимы беспристрастный взгляд, объективный анализ, а также непредвзятая интерпретация существующих документальных источников и результатов исследований. Однако не всегда и не у всех это получается.
Недавно вышла новая книга А.Н. Анненко «Рерих и его предки. История одной легенды», которую автор позиционирует как исследование и критический анализ «легенды о древнем и знатном роде Рерихов» [1, с. 4]. Неискушенному читателю может показаться, что А.Н. Анненко подготовил результаты собственного исследования родословной художника и, опираясь на исторические документальные источники, открыл новые факты биографии нашего знаменитого соотечественника. Но так ли это? Попробуем разобраться.
С первых же строк четко обозначаются характерные особенности творчества А.Н. Анненко, которые уже не раз указаны в критических публикациях [2].
Прежде всего, стоит отметить тенденциозный подход к материалу. В новой книге г-на Анненко перечеркнуто все, что написано по поводу родословной Н.К. Рериха такими исследователями жизни и творчества Николая Константиновича, как П.Ф. Беликов и В.П. Князева. Их выводы, сложившиеся в результате длительного изучения кропотливо собранных документальных материалов, А.Н. Анненко оценивает как «“отлитое в металле” клише по поводу родословной Н.К. Рериха» [1, с. 6]. Самого Николая Константиновича автор упомянутой книги представляет в качестве основоположника «легенды» о древнем роде Рерихов [1, с. 12].
Анненко отрицает любую точку зрения, не вписывающуюся в его «единственно правильную» [1, с. 10] теорию, причем без каких-либо серьезных доказательств; в том числе он голословно отвергает мнение А.Ф. Мантеля – литератора, художника, искусствоведа – о принадлежности Рерихов к древнему «Датско-Норвежскому роду» [3, с. 3].
Обращает на себя внимание и тот факт, что А.Н. Анненко, как и в прежних своих публикациях, игнорирует первоисточники, например, архивные материалы Лиепайского музея и Международного Центра Рерихов, а также произведения Н.К. Рериха. Так, в отношении воспоминаний Николая Константиновича о своем деде, изложенном в очерке «Дедушка» [4], А.Н. Анненко, не опираясь на какие-либо документы или иные материалы, безапелляционно заявляет, что сведение «не является биографическим» [1, с. 15]. Он декларирует его как «художественное обобщение автора» [1, с. 15]. Но в таком случае любые автобиографии, дневниковые записи и т.п. можно считать «художественным обобщением» и не относиться к ним серьезно. Тем не менее в науке именно дневники, письма, мемуары, жизнеописания используются в качестве первоисточников. Однако Анненко – человек, далекий от науки, отдает предпочтение вторичной информации, которую черпает в основном из публикаций И. Силарса.
Привлеченный материал Анненко анализирует весьма поверхностно. Например, цитируя А.Ф. Мантеля по поводу родословной Рерихов, он все свои размышления свел лишь к одной фразе, где указывает на противоречия, которые якобы имеют место в тексте А.Ф. Мантеля: «Сто с небольшим лет назад … строки А.Ф. Мантеля положили начало той легенде вокруг имени и происхождения предков Рериха, которая сохраняется до нашего времени. Несмотря на явные противоречия в коротком тексте: род древний, но не вписан в “Бархатную книгу”, появился “после Петра 1-го” и в то же время – “во время войны с Петром 1-ым”, признание, что “имя Рерихов мало упоминается” и другие…» [1, с. 10].
Рассмотрим подробнее цитату Анненко.
Первое «противоречие», которое он усмотрел: «род древний, но не вписан в “Бархатную книгу”». Здесь Анненко упоминает о «Бархатной книге», где приведены родословные княжеских, боярских и дворянских родов России, а А.Ф. Мантель в своей монографии указывает, что род Рерихов – это «древний Датско-Норвежский род» [3, с. 3]. Знаменитая «Бархатная книга» составлена в 1687 году, в ее основу положен «Государев родословец» 1555–1556 годов, переработанный и дополненный родословными материалами XVI–XVII веков. В 1787 году «Бархатную книгу» издал Н.И. Новиков под названием «Родословная книга князей и дворян российских и выезжих» [5]. Кроме того, земли современной Латвии, где жили предки Н.К. Рериха, были присоединены к Российской империи лишь в 1795 году [6], поэтому неудивительно, что в «Бархатной книге» не упоминается прибалтийская знать XVIII века и, естественно, древний «Датско-Норвежский род» Рерихов.
Следующее «противоречие» Анненко искусственно создал из двух цитат А.Ф. Мантеля, которые «выдернул» из предложений с разными контекстами: «появился “после Петра 1-го” и в то же время – “во время войны с Петром 1-ым”». Обе цитаты Анненко относит к роду Рерихов в целом. Однако первая из них записана А.Ф. Мантелем следующим образом: «Род Рерихов – древний Датско-Норвежский род, появившийся в России после Петра 1-го [курсив авт.]» [3, с. 3]. А вторая взята Анненко из другого предложения А.Ф. Мантеля, которое по смысловой нагрузке не относится к теме появления рода Рерихов в России. В ней говорится лишь об одном представителе древнего рода: «Один из предков Н.К. Рериха – был генералом Шведской службы во время войны с Петром 1-ым [курсив авт.]» [3, с. 3]. Поэтому очевидно, что в данном случае Анненко соединил две части разных предложений, отличных по смыслу, тем самым введя в заблуждение читателя и вызывая у него недоверие к монографии А.Ф. Мантеля.
И еще на одно «противоречие» А.Ф. Мантеля указывает Анненко – это «признание, что “имя Рерихов мало упоминается”» [1, с. 10]. Но обратимся к тексту самого А.Ф. Мантеля. Он пишет: «Уже в глубокой древности указывается этот род в Дании, Зеландии, Ютландии и Англии, насчитывавший в себе несколько военачальников и епископов. <…> Позднее имя Рерихов мало упоминается» [3, с. 3]. Таким образом, и здесь Анненко придает искаженный смысл выражению А.Ф. Мантеля, поскольку Александр Фердинандович утверждает, что имя Рерихов упоминается мало лишь на определенном историческом этапе, а не признает, что имя Рерихов мало упоминается вообще, в широком смысле, как стремится представить Анненко.
Рассмотренные выше примеры доказывают отсутствие каких-либо противоречий в книге А.Ф. Мантеля. Видимо, Анненко либо плохо понимает смысл понятия «противоречие», либо настолько поверхностно и торопливо просматривает материал, что не дает себе труда разобраться в цитируемом тексте, либо сознательно устраивает недостойную манипуляцию цитатами, чтобы подтвердить личную точку зрения.
А.Н. Анненко свойственно не только «жонглирование» цитатами, но и вольное обращение с фактами. Например, в своей публикации он голословно утверждает, что прадед Н.К. Рериха был портным [1, с. 6], в то время как рериховед П.Ф. Беликов при исследовании родословной Николая Константиновича, исходя из архивных материалов, писал, что его прадед, Иоханн Рерих, был владельцем имения около Либавы [7, с. 198]. Приведем другой пример. Родословной Рерихов занимался в 1930-х годах барон М.А. Таубе [8, с. 82; 9, с. 56], кстати, впоследствии входивший в состав Центральной генеалогической комиссии при совете Союза русских дворян в Европе. С присущей безапелляционностью г-н Анненко утверждает, что М.А. Таубе «не нашел предмета для серьезного научного исследования» родословной Рерихов и к «1 сентября 1931 года посылает итог» своих генеалогических изысканий, в результате чего «тема из переписки уходит» [1, с. 23]. Однако из письма Е.И. Рерих от 8 марта 1938 года мы узнаем, что барон М.А. Таубе «занимается происхождением и родословной фамилии Рерих» [9, с. 56].
Небрежность и отсутствие ответственности проявляется у г-на Анненко также в некорректной работе со ссылками, в результате чего некоторые цитаты вообще лишены указания на источник информации.
Все вышеописанные особенности творчества Анненко приводят к искажению биографии Н.К. Рериха, ведь известно, что биография человека может включать не только его жизнеописание, но и происхождение, родственные связи. Таким образом, факты биографии Николая Константиновича излагаются в извращенной трактовке г-ном Анненко вопреки существующим документам, а также свидетельствам самого Николая Константиновича, его современников и биографов.
Как мы отметили выше, А.Н. Анненко строит свою версию родословной Н.К. Рериха, в основном опираясь на статьи И. Силарса [10] (врача по профессии), где документальные, архивные источники информации используются предвзято, исключительно для обоснования личной точки зрения автора, что показано в ряде публикаций [11]. В частности, О. Старовойтова в отношении одной из статей И. Силарса по поводу родословной Н.К. Рериха пишет: «Доказательств никаких, одни гипотезы, требующие тщательной проверки с привлечением и других источников. Однако И. Силарс подает их с убедительностью очевидца» [12]. Судя по книге, подход А.Н. Анненко к исследованию ничем не отличается.
Ложность версии И. Силарса в отношении родословной Н.К. Рериха показала и искусствовед Г.Р. Рудзите в работе «Как я искала Сына Севера…» [13], где приведены фотокопии 2-х вариантов родословной рода Рерихов, хранящиеся в фондах Лиепайского музея истории и искусства, составленные в разные годы разными людьми, но полностью совпадающие, что, несомненно, увеличивает их достоверность. Кроме того, Г.Р. Рудзите опубликовала скан-копии писем деда Н.К. Рериха и других родственников, их фотографии; скан-копии записей из приходских книг и т.д. Эти документы опровергают измышления И. Силарса, а следовательно, и домыслы г-на Анненко.
Но, игнорируя серьезные исследования, А.Н. Анненко опирается в своих заключениях на мнение И. Силарса и допускает немало ошибок. Так, он пишет, что Н.К. Рерих «в начале 1890-х годов сам нарисовал “Герб семьи Рерихов”» [1, с. 8]. Но, как свидетельствует Г.Р. Рудзите, опираясь на документальные источники, «Отпечаток герба Рерих получил из Риги от своего деда Фридриха (1803–1905). Самый ранний хранитель герба рода Рерихов в Латвии, которого удалось найти, указан как некий Александр Рерих из Либавы в документе от 1850 года» [13], то есть родовой герб Рерихов существовал задолго до рождения Николая Константиновича. Об этом же, в частности, свидетельствуют хранящиеся в Государственной Третьяковской галерее письма Н.К. Рериха [14], в которых упоминается герб рода Рерихов, начиная с IX века.
Отсутствие здравой логики, последовательности в рассуждениях, приводит А.Н. Анненко к противоречивым утверждениям. Например, он пишет в своей книге, что в личной переписке И. Силарс «согласился с необоснованностью своей версии» по поводу родословной Н.К. Рериха [1, с. 21]. Тогда в чем же смысл публикации Анненко, построенной на версии И. Силарса, признанной самим же автором «необоснованной»? Комментарии, как говорится, излишни.
Использование взаимоисключающих утверждений – не редкость для г-на Анненко. Например, в тексте, где идет рассуждение о происхождении фамилии Рерих, он пишет: «Фамилия эта была достаточно широко распространена в Европе и в России» [1, с. 16], в то же время в примечаниях к книге читаем: «Фамилия Рерих относится к типу редкой в областях России и соседних стран» [1, с. 31].
С пристрастием относясь ко всему, что сообщает сам Н.К. Рерих в отношении своей родословной, А.Н. Анненко позволяет себе обвинять Николая Константиновича в создании некой легенды. Причем обоснования Анненко настолько нелепы, что могут претендовать лишь на публикацию в желтой прессе, но никак не на исследование. Так, он пишет: «Характерно, что в ответах на вопрос о родословной Николай Константинович использовал приблизительные формулировки…, предлагая интересующимся домыслить. Так, 18 апреля 1938 года Н.К. Рерих в ответе эстонскому поэту А. Ранниту не пишет: “Скажу лишь, что впервые мой (наш) род появляется в скандинавских хрониках восьмого или девятого века в Ютландии и Исландии”. Нет, он пишет: “Скажу лишь, что впервые имя появляется в скандинавских хрониках восьмого или девятого века в Ютландии и Исландии”» [1, с. 12]. Что, собственно, не устраивает А.Н. Анненко в письме Н.К. Рериха? На наш взгляд, Николай Константинович корректно и точно указал, что в древних хрониках появляется именно «имя». Спрашивается, кто же создает легенды, не сам ли г-н Анненко?
В свое время П.Ф. Беликов, биограф Н.К. Рериха, известный своими фундаментальными работами в области рериховедения, видя горькие результаты усилий некоторых людей написать о жизни и творчестве Николая Константиновича, замечал: «Действительно, больно и обидно становится, когда борзописцы разных рангов начинают хозяйничать в абсолютно недоступных их сознанию сферах. <…> Инвалиды от мистики делают из Н[иколая] К[онстантиновича] мага, а спящие духом – карьериста. Легенды переплетаются со сплетнями, а реальный трудовой, творческий и жертвенный жизненный путь остается невыявленным» [15, с. 173]. П.Ф. Беликов многие годы состоял в личной переписке с Николаем Константиновичем Рерихом и его сыновьями – Юрием Николаевичем и Святославом Николаевичем. Он начал собирать информацию о великом художнике еще при его жизни, занимался, в том числе, изучением родословной Рерихов. Архив, собранный П.Ф. Беликовым, содержал немало уникальных документов, фотографий членов семьи, публикаций, информацию о выставках, материалы теле- и радиопередач с их участием. Все сведения Павел Федорович уточнял и перепроверял у самих Рерихов. В предисловии к труду, написанному совместно с В.П. Князевой и посвященному Н.К. Рериху, говорится: «В этой книге нет вымышленных фактов, все они почерпнуты из документов, литературных произведений художника, его эпистолярного наследия, воспоминаний о нем ближайших сотрудников и членов семьи» [16, с. 6].
Действительно, у Павла Федоровича было незыблемое правило: всю публикуемую информацию о Рерихах он черпал из первоисточников. «Вообще очень много приходится поднимать архивного материала» [7, с. 196], – отмечал он, считая, что необходимо «существенно строго придерживаться фактической основы» [17, с. 7]. Так, П.Ф. Беликов писал в одном из писем к С.Н. Рериху: «Мы хорошо знаем, что подробное жизнеописание Н[иколая] К[онстантиновича] – очень ответственная работа. Сейчас я пользуюсь исключительно архивными материалами, и если у меня возникают сомнения, то предпочитаю такие моменты вообще выпускать, чтобы не исказить фактов. Но, безусловно, важны не только сами факты, но и их интерпретация, и в этом Ваше указание будет особенно ценным…» [18, с. 345].
А.Н. Анненко состоял в личной переписке с П.Ф. Беликовым. В своих публикациях он называет Павла Федоровича «авторитетнейшим рериховедом» [19], характеризуя его как «корифея рериховедения, писателя, архивиста, библиографа, общественного деятеля» [20]. С сожалением приходится констатировать, что многолетнее общение с П.Ф. Беликовым, видимо, мало чему научило г-на Анненко, поскольку в своих публикациях, посвященных жизнеописанию выдающегося культурного деятеля Н.К. Рериха, абаканский журналист все чаще использует недостойные методы, забывая об ответственности.
Отмечая большой вклад П.Ф. Беликова, Г. Рудзите, И. Карклине в изучение родословной Н.К. Рериха, автор книги, тем не менее, утверждает: «Общим свойством этих данных о предках Н.К. Рериха является отсутствие подтверждающих независимых авторитетных источников» [1, 14]. Кого же г-н Анненко противопоставил П.Ф. Беликову в качестве «независимого авторитетного источника»? Да все того же И. Силарса! Силарса, признавшего собственную версию в отношении родословной Н.К. Рериха необоснованной!? И подобное упорство со стороны г-на Анненко уже не простое ошибочное представление, оно напоминает некое маниакально-фанатичное стремление, даже вопреки всему и всем, «протащить» свою позицию, возведя ее в ранг истины.
К какому же выводу относительно родословной Н.К. Рериха пришел П.Ф. Беликов, которым так восхищается г-н Анненко, но при этом игнорирует его знания и мнение? Анализируя и систематизируя документально подтвержденные исторические факты, связанные с биографией и родословной Н.К. Рериха, П.Ф. Беликов сделал вывод: «Николай Константинович Рерих – всемирно известный художник, мыслитель и ученый – происходил из старинного скандинавского рода, осевшего на восточном побережье Балтики, невдалеке от замка Газенпот, который был построен в тринадцатом веке рыцарями Тевтонского ордена. <…> Представители рода Рерихов занимали видные военные и административные посты в России, начиная с царствования Петра Великого» [16, с. 15]. В своей книге, посвященной жизни и творчеству Святослава Николаевича Рериха, Павел Федорович пояснял: «Братья прадеда Святослава служили в привилегированном кавалергардском полку и участвовали в Отечественной войне 1812 года. Прадед, занимавший должность Курляндского губернского секретаря, умер через год после рождения Святослава. <…> Дед Святослава имел обширные связи среди виднейших русских ученых, художников, общественных деятелей и принимал участие в деле освобождения крестьян от крепостной зависимости. Из поколения в поколение передавался в семье рассказ о том, как один из предков – генерал в войсках Петра Великого – не побоялся навлечь на себя гнев императора за отказ уничтожить старинную церковь, прикрывавшую атаку неприятеля. Воинская доблесть и просвещение одинаково почитались в древнем роду Рерихов» [16, с. 15–16].
Эти же данные П.Ф. Беликов опубликовал в книге «Рерих: опыт духовной биографии» [21, с. 50–52], а также изложил в письме к Г.В. Иванниковой [7, с. 38]. О случае с предком Рерихов, описанном выше, есть свидетельство самого Николая Константиновича: «…Эпизод относится ко времени Петра Великого. Прапрадед, бывший комендантом крепости, отказался уничтожить пригородную церковь, из-за которой шло наступление. Из-за этого обстоятельства, происшедшего по его глубокой религиозности, он имел многие служебные неприятности. Этот эпизод использован в одном из произведений русской литературы» [22, с. 509].
Заметим, что П.Ф. Беликов писал о результатах своих исследований родословной семьи Рерихов в том числе и А.Н. Анненко, но, как свидетельствуют последние публикации абаканского журналиста, эти материалы им игнорируются. В одном из писем к Анненко Павел Федорович отмечал: «Фамилия – шведского происхождения, а по восточному побережью Балтики имелось довольно много шведских поселений. По архивам из предков по прямой линии я проследить сумел только до начала XVIII в. В списках военных числился George (Juris) (Юрий) Rarish, так что имя Юрий – в роде Рерихов традиционное. Сын этого Juris,а был тоже Juris (Юрис), род[ился в] 1758 г., был владельцем имения в Курляндии, занимал какое-то административное место (числился в списках гос[ударственных] чиновников), прадед Н[иколая] К[онстантиновича] Иоханн Рерих – владелец имения около Либавы, а дед Фридрих (Федор) (1800–1905) прожил до 104 лет, он продолжительное время занимал довольно видную по тому времени должность губернского секретаря Лифляндии» [7, с. 198].
Таким образом, А.Н. Анненко уже почти сорок лет известна позиция П.Ф. Беликова в отношении родословной Н.К. Рериха, но почему же он только сейчас усомнился в ее достоверности? Ведь А.Н. Анненко лично встречался с С.Н. Рерихом, многие годы состоял в переписке с П.Ф. Беликовым, неоднократно виделся с ним, имел возможность пользоваться уникальным архивом Павла Федоровича и, как сам признается, «получал ответы на все вопросы» [19; 20]. Так в чем же дело?
К сожалению, к опусу А.Н. Анненко оказались причастны и представители науки, чье рецензирование «придало» публикации г-на Анненко некий налет научности. Фактически Анненко предпринял попытку внести личный вклад в онаучивание лжи. Он многие годы работал в сфере журналистики, но, видимо, журналистское пространство стало для него маловато – «разгуляться негде», и Анненко ринулся в науку. Он приветствует введение нового термина «рерихология» вместо существующего – «рериховедение» – и поясняет: «На наш взгляд, рерихология – сфера научных исследований, связанных с исследованием жизни и деятельности Н.К. Рериха и его семьи, основанных на критическом анализе документальных источников и свободных от влияния “метаисторического” (религиозно-мистического) подхода» [1, с. 25]. Здесь хотелось бы сделать краткие комментарии.
Во-первых, по меньшей мере, странно выглядит формулировка рерихологии как научного исследования, основанного лишь «на критическом анализе документальных источников». До сих пор научное исследование рассматривалось как деятельность, направленная на всестороннее изучение объекта, процесса или явления, их структуры и связей, а также получение и внедрение в практику полезных для человека результатов [23]. Одним из важнейших требований, предъявляемых к исследованию, является научное обобщение, которое позволяет установить зависимость и связь между изучаемыми явлениями и процессами и сделать научные выводы. Среди методов теоретического исследования, куда входят абстракция и конкретизация, индукция и дедукция, сравнение и др., особую роль играют анализ и синтез. Данные методы взаимосвязаны: при анализе явление делится на составные части, которые исследуются, а синтез рассматривает объект в целом, на основе объединения связанных друг с другом элементов в единое целое. Таким образом, теоретический анализ позволяет выделить и рассмотреть разные стороны, признаки, особенности, свойства явлений. Анализируя отдельные факты, группируя, систематизируя их, мы выявляем в них общее и особенное, устанавливаем общий принцип или правило. Анализ, сопровождающийся синтезом, помогает проникнуть в сущность изучаемых явлений.
Однако в приведенном выше определении рерихологии выделяется лишь один научный метод – анализ, да и то в крайне узком, ограниченном понимании, как критический анализ документальных источников. Почему-то незаслуженно проигнорированы многие другие значимые методы исследования, в частности синтез. Между тем анализ и синтез взаимосвязаны – это начальный и конечный этапы научного исследования, а потому их разделение есть проявление невежества. Все это обедняет исследование, делает невозможным организацию поиска истины, выработку объективных, системно организованных и обоснованных знаний.
Во-вторых, что касается освобождения науки, изучающей жизнь и деятельность Н.К. Рериха и его семьи «от влияния “метаисторического” (религиозно-мистического) подхода» [1, с. 25], то не мешало бы г-ну Анненко знать, что метатеория считается одним из важнейших понятий современной логики, математики, философии и методологии науки. «Основная задача построения метатеории состоит в уточнении соответствующих предметных теорий и анализе их свойств. При этом в рамках общей программы проведения метатеоретических исследований на предметные теории и метатеории не накладывается никаких ограничений: они могут быть содержательными, дедуктивными, частично или полностью формализованными и могут использовать любые логические средства» [24, с. 540].
Метатеоретическая направленность исследований в настоящее время становится характерной чертой разных дисциплин. Появились и развиваются метабиология, метахимия, метатеории физического знания, метаматематика, металогика, метаэтика, метаистория. Как видим, метатеории с позиции науки не рассматриваются как «религиозно-мистические». Например, металогика – это раздел современной логики, в котором исследуются способы построения различных логических теорий, свойства, присущие им, а также отношения, существующие между ними [24, с. 538]; метафизика – философское учение о сверхопытных началах и законах бытия вообще или какого-либо типа бытия [24, с. 541].
Впервые термин метаистория введен в употребление С.Н. Булгаковым [25]. Причиной появления этого направления в науке послужили серьезные эволюционные преобразования. Духовная революция в России, начавшаяся в конце XIX – начале XX века, способствовала появлению феномена Серебряного века, в пространстве которого зарождалась новая научная мысль на основе космического мироощущения [26, с. 20]. Данная тенденция отражена в трудах В.С. Соловьева, П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, И.А. Ильина и других. Целое созвездие блестящих российских ученых в своих теоретических исследованиях соединили в себе эмпирическую науку и метанауку [27], реализующую способ познания через духовное пространство человека, формируя целостный подход к явлениям космо-пространственным и человеческого общества. «Новое космическое мироощущение, – пишет Л.В. Шапошникова, – вводило в науку категорию духа, приближало ученых к изучению иных состояний материи и заставляло их искать экспериментальные подтверждения существованию такой материи» [26, с. 21]. Так появилось, например, учение В.И. Вернадского о биосфере и ноосфере. Понятие «метаистории» как одной из главных составляющих метанауки получило углубление и развитие в трудах Л.В. Шапошниковой [28], в которых представлена целая концепция метаистории как духовной стороны земного исторического процесса.
Таким образом, философы Серебряного века внесли неоценимый вклад в формирование новой системы познания и, как пишет Л.В. Шапошникова, «создали каркас будущей системы познания и будущей науки <…> Но назвать это системой нельзя <…> Это были лишь отдельные мысли и отдельные идеи» [29, с. 802]. Новую систему познания, основанную на синтезе науки и метанауки, во всей ее полноте несет Живая Этика, созданная Еленой Ивановной и Николаем Константиновичем Рерихами. Именно Живая Этика осуществила стремления ученых Серебряного века объединить науку и метанауку. Данная философская система является основой мировоззрения Рерихов, и потому исследовать жизнь и деятельность наших выдающихся соотечественников возможно лишь с позиций философии Живой Этики, в противном случае ускользает сама сущность творчества Рерихов и глубокий смысл всех их действий.
Ратуя за рерихологию, свободную от метаистории, Анненко демонстрирует свою абсолютную невежественность в отношении научного познания и полное неведение того, что составляет миропонимание Рерихов.
Сама идея Анненко подменить рериховедение – существующее комплексное научное направление – на рерихологию, по меньшей мере, выглядит странно. Рериховедение объединяет исследователей наследия Рерихов из разных научных областей: искусствоведения, литературоведения, истории, философии, филологии, психологии, культурологии, педагогики и др. Основы рериховедения были заложены в работах современников Рерихов и продолжены П.Ф. Беликовым, В.П. Князевой, Л.В. Шапошниковой и др. Доктор философских наук, профессор В.В. Фролов, говоря о творчестве Л.В. Шапошниковой, пишет: «Осмысление исторического процесса как космического явления служит базой для многих философских обобщений Л.В. Шапошниковой, сам исторический процесс исследуется ею с позиций единства его внутреннего, метаисторического смысла и его внешнего проявления. Такой подход позволяет автору на обширном культурно-историческом материале раскрыть внутренний смысл научной и общественной деятельности Н.К. Рериха как незаурядного ученого-мыслителя, блестяще владевшего новым космическим мышлением» [30, с. 1039].
Игнорируя рериховедение, а следовательно, и научные исследования, проводившиеся в рамках данного направления, Анненко фактически расправился с основоположниками рериховедения, в том числе с П.Ф. Беликовым, с тем, кого называл своим учителем, «первым исследователем Рериховского наследия, который ввел его в сферу комплексного – не только искусствоведческого – научного изучения» [31]. Но любое научное исследование начинается с изучения и анализа опыта предшественников, а не с его отрицания.
Не так давно Анненко писал о П.Ф. Беликове: «Его доклады на конференциях и статьи в научных сборниках <…> были безукоризненны с фактической стороны. <…> Рериховедение в исполнении П.Ф. Беликова становится бóльшим, чем научный метод – это метод духовного самосовершенствования человека на примере жизненного подвига Н.К. Рериха и его семьи» [31]. Что же изменилось? Может, для утверждения своего видения жизни и творчества Н.К. Рериха Анненко стало мешать «рериховедение в исполнении П.Ф. Беликова», где нельзя самовольно хозяйничать в угоду собственной, не подтвержденной документально, точки зрения?
Сегодня много пишут о псевдонауке, которая является серьезной социальной проблемой. Ей необходимо противостоять как социальному злу. Околонаучное шарлатанство, прагматичное и агрессивное, вызванное стремлением к власти и славе, поддержанию своего имиджа и другим корыстным целям, проникает в общество под различными и неожиданными обличьями. В случае с книгой г-на Анненко – это натиск на неискушенного читателя псевдонаучных утверждений и обезоруживающих ссылок, которые, как одурманивающая завеса, скрывают легковесные, ложные выводы и вводят в заблуждение.
В отличие от А.Н. Анненко, П.Ф. Беликов использовал иной подход к изучению биографии Н.К. Рериха. Он писал: «Чувствую, что писать о Н[иколае] К[онстантиновиче] – большая ответственность. Но, в какой-то мере, мы ответственны и за то, что пишут о нем другие. Поэтому и рвешься в бой. Всякое несправедливое суждение – бьет по сердцу» [15, с. 99].
Действительно, больно читать работы, искажающие жизнь и творчество Н.К. Рериха, умаляющие достоинство великого творца. Ряд недобросовестных публикаций, к сожалению, пополнила и книга г-на Анненко. Но, несмотря ни на что, твердо верим, что время расставит все по своим местам, как не раз уже происходило на протяжении истории человечества, поскольку народ всегда умел хранить в глубинах своей души образы Светочей мира незапятнанными.
Г.А. Яковлева, О.Н. Калинкина,
г. Пермь
Опубликовано на сайте Международного Центра Рерихов.
________________
Литература
1. Анненко А.Н. Рерих и его предки. История одной легенды. Абакан: Бригантина, 2014. 40 с.
2. См.: Сергеева Т.П. Популяризация или бег не в ту сторону // Защитим имя и наследие Рерихов. Т. 6. М.: МЦР, 2013. С. 277–291. См. также: [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Режим доступа: http://www.icr.su/upload/pdf/Zashita_tom_6.pdf (дата обращения: 02.09.14); Устименко А., Феннер А. К вопросу о сотрудничестве и отступничестве… // Защитим имя и наследие Рерихов. Т. 6. М.: МЦР, 2013. С. 292–306. См. также: [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Режим доступа: http://www.icr.su/upload/pdf/Zashita_tom_6.pdf (дата обращения: 02.09.14); Монасыпова Н.Р., Монасыпова. Л.И. «Поём глухим»: все ли способны слышать ответы? [Электронный ресурс] // Международный Совет Рериховских организаций имени С.Н. Рериха: официальный сайт. Режим доступа: http://www.roerichs.com/Publications/Visitors/Annenko7.htm (дата обращения: 02.09.14); Житкова Т. Об открытом письме А.Н. Анненко или о вреде заносчивости // [Электронный ресурс] // Ярославское Рериховское общество «Орион»: официальный сайт. Режим доступа: http://yro.narod.ru/dvigenie/Polemika/TZitk_an.htm (дата обращения: 02.09.14) и др.
3. Мантель А. Н. Рерих. Казань: Издательство книг по искусству под редакцией Н.Н. Андреева, 1912. См. также: [Электронный ресурс] // Исследовательский фонд Рерихов: официальный сайт. Режим доступа: http://www.cintes.ru/books/catthreebooks18.html#none (дата обращения: 02.09.14).
4. Рерих Н.К. Дедушка // Рерих Н.К. Зажигайте сердца. М.: Молодая гвардия, 1990. С. 24–26.
5. Лихачев Н.П. Государев родословец и Бархатная книга. СПб., 1900. 14 с.; Новиков Н.И. Родословная книга князей и дворян Российских и выезжих (Бархатная книга). В 2 ч. М., 1787. [Электронный ресурс] // GENEALOGIA.ru: генеалогический сайт № 1. Режим доступа:http://genealogia.ru/projects/barhat/title.htm (дата обращения: 02.09.14).
6. Белковец Л.П., Шумская К.В. Российско-латвийские отношения первого периода независимости Латвии в контексте восточной политики Германии // NB: Проблемы политики и общества. 2013. № 4. С. 136–184. [Электронный ресурс] // Электронные Журналы. Издательство Notabene: сайт. Режим доступа: http://e-notabene.ru/pr/article_489.html (дата обращения: 02.09.14).
7. Беликов П.Ф. Непрерывное восхождение. В 2 т. Т. 2. Ч. 2. М.: МЦР, 2003.
8. Рерих Ю.Н. Письма. В 2 т. Т. 1. М.: МЦР, 2002.
9. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. 6. М.: МЦР, 2006.
10. См.: Silārs I. Rērihi Kurzemē: Leģendas un arhīvu dokumenti // Latvijas Arhīvi. 2005. № 2. 61–80 lpp.; Силарс И. Предки Николая Рериха. Легенды и архивные свидетельства // Рерихи: мифы и факты. СПб.: Нестор-История, 2011. C. 8–29.
11. См.: Сергеева Т.П. Суеверы от науки // Защитим имя и наследие Рерихов. Т. 6. М.: МЦР, 2013. С. 200–218. См. также: [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/protection/reviews/sergeeva/suevery.php(дата обращения: 02.09.14); Старовойтова О.Л. Геростраты с ноутбуком, или заметки на полях книги Эрнста фон Вальденфельса «Николай Рерих: искусство, власть и оккультизм» // Защитим имя и наследие Рерихов. Т. 6. М.: МЦР, 2013. С. 946–969. См. также: [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/protection/reviews/ (дата обращения: 02.09.14); Воронова Л.С., Рудакова Е.В., Калинкина О.Н. В миражах предубеждений // Защитим имя и наследие Рерихов. Т. 6. М.: МЦР, 2013. С. 990–1012. См. также: [Электронный ресурс] // Международный Совет Рериховских организаций имени С.Н. Рериха: официальный сайт. Режим доступа: http://www.roerichs.com/Publications/Visitors/andreev-savelly/perm1.htm (дата обращения: 02.09.14);Рудзите Г.Р. «Как я искала Сына Севера…» (введение к труду «Рерих и Латвия») [Электронный ресурс] // Латвийское общество Рериха: сайт. Режим доступа: http://www.latvijasrerihabiedriba.lv/images/konference/RerihsLatvijakr.htm (дата обращения: 02.09.14); Хартманис А.Константин Федорович Рерих действительно сын Фридриха Рериха [Электронный ресурс] // Латвийское общество Рериха: сайт. Режим доступа: http://www.latvijasrerihabiedriba.lv/images/konference/FRoehrichkr.htm (дата обращения: 02.09.14); и др.
12. Старовойтова О.Л. Геростраты с ноутбуком, или заметки на полях книги Эрнста фон Вальденфельса «Николай Рерих: искусство, власть и оккультизм» // Защитим имя и наследие Рерихов. Т. 6. М.: МЦР, 2013. С. 946–969. См. также: [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/protection/reviews/ (дата обращения: 02.09.14)
13. Рудзите Г.Р. «Как я искала Сына Севера…» (введение к труду «Рерих и Латвия») [Электронный ресурс] // Латвийское общество Рериха: сайт. Режим доступа: http://www.latvijasrerihabiedriba.lv/images/konference/RerihsLatvijakr.htm (дата обращения: 02.09.14)
14. Письмо Н.К. Рериха брату Борису. 1900–1901 гг. // ОР ГТГ (отдел рукописей Государственной Третьяковской галереи), ф. 44, № 140 // Цит. по: Рудзите Г.Р. «Как я искала Сына Севера…» (введение к труду «Рерих и Латвия»).
15. Беликов П.Ф. Непрерывное восхождение. В 2 т. Т. 2. Ч. 1. М.: МЦР, 2003.
16. Беликов П.Ф., Князева В.В. Рерих. М.: Молодая гвардия, 1973.
17. Беликов П.Ф. Святослав Рерих. Жизнь и творчество. М.: МЦР, Мастер-Банк, 2004.
18. Беликов П.Ф. Непрерывное восхождение. В 2 т. Т. 1. М.: МЦР, 2003.
19. Анненко А.Н. «Рериховские университеты» Павла Беликова // Новая Эпоха. 1997. № 3(14). См. также: [Электронный ресурс] // Электронная версия журнала. Режим доступа: http://www.newepoch.ru/journals/14-2/annenko_belikov.html (дата обращения: 02.09.14).
20. Анненко А.Н. Странник Державы Рерихов [Электронный ресурс] // Электронный этико-философский журнал «Грани эпохи»: сайт. Режим доступа: http://grani.agni-age.net/biograph/29_srch.htm (дата обращения: 02.09.14).
21. Беликов П.Ф. Рерих: опыт духовной биографии. М.: МЦР, Мастер-Банк, 2011.
22. Рерих Н.К. Листы дневника. В 3 т. Т. 1. М.: МЦР, 1999.
23. См.: Федеральный закон РФ от 23 августа 1996 г. «О науке и государственной научно-технической политике», ст. 2.
24. Философская энциклопедия. В 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 2010.
25. См.: Булгаков С.Н. Два града. Исследования о природе общественных идеалов. С.-П.: Издательство Олега Абышко, 2008.
26. Шапошникова Л.В. Космическое мышление и новая система познания // Живая Этика и наука. Сборник статей. Выпуск I. М.: МЦР, 2008.
27. О метанауке см., например, Соколов В.Г. Методологические положения к направлению деятельности Объединенного Научного Центра проблем космического мышления «Эмпирическая наука и метанаука» [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: офиц. сайт. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/onckm/napravleniya-deyatelnosti/empiricheskaya-nauka-i-metanauka/index.php (дата обращения: 02.09.14).
28. См., например, Шапошникова Л.В. Земной маршрут космической эволюции [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: офиц. сайт. Режим доступа: http://lib.icr.su/node/1776 (дата обращения: 02.09.14).
29. Шапошникова Л.В. Великое путешествие. Кн. 3. Вселенная Мастера. М.: МЦР, 2005.
30. Фролов В.В. Научное рериховедение под огнем невежественной критики // Защитим имя и наследие Рерихов. Т. 5. М.: МЦР, 2013. С. 1035–1046. http://www.icr.su/rus/protection/facts_a_fictions/eshalova/frolov.php
31. Анненко А.Н. П.Ф. Беликов. Утро рериховедения // Дельфис. 2012. № 71(3/12) // [Электронный ресурс] // Электронная версия журнала. Режим доступа: http://www.delphis.ru/journal/article/pfbelikov-utro-rerikhovedeniya (дата обращения: 15.01.15).